Долги надо платить. Это азбучная истина межличностных отношений. Можно ли ее переносить  на более высокий уровень социальной организации?  Можно ли, например, требовать, чтобы государство выполнило свои обязательства по долгам во что бы то ни стало, - хотя бы ценою резкого ухудшения жизни своих граждан?

Это не только нравственная, но еще и экономическая проблема.

Какова реальная ситуация с долгами?

Рассмотрим сначала ситуацию на бытовом уровне.

Когда мы берем в долг, мы занимаем, как правило, у своих хороших знакомых. Они, возможно, тоже не богатые люди; по крайней мере, деньги считать им приходиться. Не вернуть долг в этих условиях означает то же самое, что украсть.

С другой стороны, знакомый знакомому ссужает деньги, не требуя за это платы. Библия запрещает давать деньги в рост. Наживаться на чужой нужде по меньшей мере непорядочно.

Иная картина открывается, когда мы обращаемся к индустрии капитала.

Смысл кредита – отнюдь не в инвестиции, не в помощи оборотными средствами, он – в проценте. Банковские институты выросли из процента, ведь первыми банкирами были ростовщики. Они хитро обошли запрет Писания: христианин не смел ссужать деньги под процент, иудей – тоже. Но если запрет для христианина носил всеобщий характер, то закон иудеев оставлял лазейку. Нельзя требовать уплаты процентов, но это касается лишь иудеев, - на иноверцев, гоев, законы не распространяются. Отсюда типичная ситуация: иудей-банкир, контролирующий финансы христианской страны.

Вдумаемся, что такое процент: кредит, выданный на 10 лет под 10% годовых (а это еще не такие уж плохие условия!), увеличивает совокупную сумму платежа вдвое.

Между тем, ситуация, когда прибегают к кредиту, остается все той же – не хватает собственных средств.   Испытывает нужду не человек, а предприятие или государство. Заемные средства позволяют заткнуть дыру, но рождают зависимость, аналогичную зависимости наркомана.

Пример:

При наличии собственных средств в размере 100 единиц (это могут быть млрд. руб. или млн. долларов), берется кредит в размере 50 единиц сроком на 3 года под 10% годовых. Эффективность хозяйствования составляет 20%. (Она должна быть выше, чем процент по кредиту, иначе заём не имеет смысла).

Итак, 1-й год:
100 (собственные средства)+
50 (кредит)=

150*1,2=180 (Итог хозяйствования)
180-5(выплата процентов)=

2-й год:
Капитал на начало: 175
175*1,2=210 (Итог хозяйствования)
210-5 (выплата процентов)=

3-й год:
Капитал на начало: 205
205*1,2=246 (Итог хозяйствования)
246-5 (процент)- 50 (возврат основной суммы)=

При всей условности эта схема позволяет увидеть главное. Проценты выплачивать необременительно, но возврат основной суммы порождает кризис. В нашем примере он отбрасывает заемщика более, чем на год назад (итог 3-го года меньше, чем итог 2-го).

Быть готовым к выплате долга означает лишить себя оборотных средств, которых никогда не бывает в излишке. Фактически выплата конфликтует с мотивацией займа. А поскольку мотивация займа уже однажды привела к тому, что взяли кредит, она сработает и еще раз. Новый кредит берется, чтобы заткнуть брешь, возникшую в результате выплаты старого.

Свежий пример. На конец 2000 г. задолженность Москвы составляла 56,1 млрд. руб. К концу 2001 г. ее планируется сократить до 38 млрд. руб. Эта радостная перспектива сопровождается следующими высказываниями руководителя департамента финансов Москвы Юрия Коростелева : «мы будем брать новые займы только для реструктуризации старых долгов». Т.е. один долг порождает другой. И далее: «Заимствование – это нормальная, во всем мире признанная практика, и мы будем продолжать ее в дальнейшем». Финансовый наркоман Москва прочно сидит на игле, с чем мы и поздравляем ее кредиторов.

Если попытаться посмотреть на существо долга с другой стороны, т.е. со стороны тех, кто дает деньги, можно реконструировать следующую политику.

1). Денег много. Они должны работать, а сфер приложения капитала не хватает. Владельцу капитала возможность ссудить кому-либо также необходима, как заемщику возможность получить ссуду, а возможно даже и больше.

2). Главное – посадить заемщика на иглу.- Он должен взять кредит в первый раз. Для этого ему могут быть предложены льготные условия, вплоть до беспроцентных  кредитов под гуманитарные акции. Другая песня начнется, когда подойдет срок возврата средств. Новый кредит, которым будут затыкать дырку от возврата старого, будет уже вполне рыночным по своим параметрам.

3). Выплата процентов не должна прекращаться. Ради них и затевалось все дело. О возврате самих сумм вопрос, как правило, не ставится столь остро. Если деньги вернуться, вернется и вопрос о поиске поприща для их применения. Поэтому пусть лучше они работают максимально долго.  Отсюда – легкость, с которой заимодатель идет на реструктуризацию задолженности. Как правило, в результате реструктуризации общая масса процентов, которые предстоит выплатить, возрастает.

4). Если  заемщик попадает в кризисную ситуацию, ему можно  много простить.  Списывается часть долгов (или даже все – если тут же речь идет о новых кредитах).  Принимается мораторий на выплату процентов до тех пор, пока ситуация не стабилизируется. Нельзя допустить коллапс, нельзя , чтобы дойная корова погибла.

5). Экстренные меры принимаются в том случае, если заемщик решил выплатить старые долги, а новых не брать. Тут же прекращаются разговоры о реструктуризации, строго требуют соблюдения сроков платежей, как по процентам, так и основных сумм.  Это – если говорить о честной игре. Но там, где велики ставки, есть еще и «серые», если не «черные» методы.

Того, кто пытается бороться с кредитозависимостью, следует ввергнуть в непредвиденные расходы, чтобы он почувствовал необходимость в новых деньгах. Также можно требовать выполнения международных программ (в силу участия в коллективных договорах, предполагающих возможность подобных акций). Под эти программы выделяются целевые кредиты, поскольку в бюджете подобных статей нет. Суть такова: неважно, под каким соусом заставить взять деньги, главное, чтобы у заемщика в момент расплаты не хватило собственных средств.

Еще один интересный метод – предоставление кредитов частным организациям под гарантии государства. Если власть смотрит сквозь пальцы, можно организовать компанию с громким именем специально под эти цели.

Выше говорилось об экономических предпосылках кредитной политики. Но экономикой дело не исчерпывается.  Долги – прекрасный инструмент влияния. Реструктуризация задолженности, отсрочки по оплате, задержки в перечислении траншей и т.п. операции позволяют стимулировать нужные политические решения. Чем больше зависимость заемщика от внешних финансовых  источников, тем больше требований можно к нему предъявлять.

Такова подоплека кредитования. Все это достаточно грязно. Однако заемщик сам принял правила такой игры, подписав договор о кредите. Могут ли быть нравственные основания для отказа от собственных обещаний?

Для начала.  Закон  чести (в его рыцарском  понимании) требует выполнения обязательств в любых условиях. Иногда это требование абсурдно (а с точки зрения христианской морали – даже преступно). Если человек, будучи в состоянии депрессии, обещал кому-то, что он повесится, должен ли он сдержать свое слово? Или известный вопрос из сказки: должны ли дети становиться рабами чернокнижника, если это обещано их отцом?

Возвращаясь к кредитам, следует отметить, что берут их часто одни политики, ответственность за погашение ложится на других, а кредитную тяготу терпит все общество в целом. Единого субъекта не существует. Такая ситуация способствует развитию безответственности и недобросовестности уполномоченных лиц.  Этим пользуются заимодавцы, затягивая страну в кредитную кабалу.

Изменить сложившееся положение дел может только новая государственная воля, буде она обнаружится  у властвующего субъекта. Какие тут возможны варианты действий?

1). Вернуть все кредиты и выплатить проценты по ним в сроки, указанные в договорах. Это позволит сохранить лицо и не запятнать чести. К сожалению, этот вариант практически невозможен: выплатить всю сумму – денег нет. Добиться списания или реструктуризации долга (не делая новых займов) – кредиторы не дадут, - с чего бы им отпускать должника на волю?..

2). Вернуть кредиты в реальные сроки. Рыцарская честь пострадает.  Возможны санкции. Но главное: чужое возвращено , и – без чрезвычайных последствий. К сожалению, и такой  вариант невозможен. Мало захотеть расстаться с деньгами, нужно, чтобы их приняли там, - а кредиторы не любят, когда играют не по их правилам. Стоит только попробовать настоять на своем, - и поднимется буря. В ход пойдут все методы воздействия извне и изнутри, чтобы только сохранить status quo.

3). Реальный выход из кредитной зависимости суров. Это – изоляционная политика. Подобно тому, как наркоман, перетерпев ломку, должен изменить свой быт так, чтобы никто из «знакомых по кайфу» не попадался ему на глаза, общество, если оно хочет само себя контролировать, должно быть готово стать изгоем мирового сообщества, которое, по существу, есть сообщество финансовых наркоманов. И только пройдя через «ломку» - изоляцию, и найдя в себе самом силы обеспечить достойный экономический уровень в одиночку, можно рассчитывать на уважение со стороны других государств. Обеспечить такую политику, которая заставила бы с собою считаться.

К сожалению, и этот сценарий звучит фантастически, - потому что никто у нас – ни власть, ни народ – не мыслит себя вне широкого общения с Западом. Как же, наша потребительская страсть останется неудовлетворенной!

А значит, мы будем возвращать кредиты, спихивая в кризис еле вставшую на ноги экономику. И будем снова брать в долг, поскольку нам будут настойчиво предлагать сделать это.
 
 
 

<<<В Архив "Дежурного аналитика"

 
 
 

Используются технологии uCoz