Вы находитесь на сайте Культуролог
Назад
Андрей Карпов
Репка
«Репка» - тоже самая ранняя сказка, соперничающая в этом отношении с «Курочкой рябой». В «Репке» также есть элементы рифмы: дедка-репка, внучка-Жучка, Машка-мышка. «Репку» легко превратить в игру: ребёнок с удовольствием разводит ручки на словах «большая-пребольшая», а говоря «вытянули репку», его можно выдернуть из-за стола, подкинуть в воздух или прижать к себе. Веселье гарантировано, оттого и сказка – в числе любимых. Наконец, «Репка» - одна из первых считалочек. Ребёнок учится прибавлять элементы, навыкает к счету, даже ещё не зная названия чисел. Попробуем же приглядеться к сказке подробней, чтобы найти в ней нечто полезное и для христианского воспитания.
Посадил дед репку.
Примечательно, что героями сказок часто (если не чаще всего) выступают те, кто обычно оказывается на периферии социальной жизни. Сильный и самоуверенный терпит поражение, а слабый и неудачник берёт верх. В противовес грубой реальности сказка встаёт на защиту слабых. Вот и здесь репку сажает дед. Старость на дворе, какой из него огородник! Так и видишь согбенного старичка, устало тыкающего заступом в твердую землю.
А почему именно репа? Совсем не случайно. Репа в Древней Руси была основной огородной культурой. Ещё не было американского гостя – картошки, не было даже капусты, но репа была. Из неё готовили похлёбку, с ней пекли пироги, её квасили, как теперь капусту, даже был такой освежающий напиток – из репы, рецепт которого ныне утерян. Наконец, вошедшая в поговорку знаменитая пареная репа, которая приготовляется действительно просто, а такая сладкая на вкус. Это сейчас сахар легко купить в магазине, а в древности сладкое было изысканным лакомством. Популярность репы в Древней Руси объясняется прежде всего её неприхотливостью. Только снег сошёл, ещё грядут заморозки, ещё только апрель, а уже можно засевать репу. И скороспелка она – через два месяца собирай урожай. И урожай приятный – сажаешь в землю семечко, а вытягиваешь овощ иной раз до двух килограммов весом.
И потому в сказке она – репка, кормилица. Ласково так, - русский народ умел быть благодарным.
А может быть, не только поэтому. Ведь по сказке выходит, что дед только одну репу с таким трудом тащил из земли; стало быть, и сажал он только одно семечко. Картинка получается такая. Осталось у деда к весне только одно семечко репы. Наверное, не мог он на него надышаться. С какой любовью, с какой тайной надеждой сажал он его в ещё холодную землю. С каким замиранием сердца следил за набуханием желтого плода. И Бог его не обидел, не посрамил надежды. Бог послал ему чудо.
Выросла репка большая-пребольшая. Пошел дед репку рвать: тянет-потянет, вытянуть не может!
Какая большая
уродилась репка, мы понимаем только после фиаско деда. О подлинных размерах
репки дед и не подозревал. Иначе бы инстинкт огородника не позволил бы репке
«перезреть», она была бы выдернута в самом начале роста, и сказки бы не
сложилось. Но, спрятавшись в земле, репка обманула деда, и всех его сил (а
тянул он свою добычу наверняка азартно и рьяно) не хватило, чтобы получить
урожай.
Явное чудо
(небывалая репка) пришло обыденно и незаметно. Да и само оно оказалось
связано с самой что ни на есть прозой
жизни - с заботой человека о пропитании, о хлебе насущном. Однако это простое
чудо способно научить многому. Во-первых, оно потребовало труда: чтобы
заполучить репку, её надо всё-таки добыть из-под земли. Во-вторых, оказывается,
человеку не следует слишком уж полагаться на себя. Казалось, как бы не дряхл
наш дед, а с репой любой справиться должен. Не тут-то было! Не в нашей власти
решать, к чему у нас достанет сил, а к чему – нет; решает Бог. В-третьих,
никогда не следует унывать. Дед, конечно, расстроился, но тут же нашёл выход из
положения.
Позвал дед бабку. Бабка за дедку, дедка за репку – тянут-потянут, вытянуть не могут!
Уроки чуда
продолжаются: человек не должен быть гордым, при необходимости он должен уметь
звать на помощь. Дед зовёт бабку. В мире традиции, откуда к нам пришли сказки,
бытие структурно организовано и имеет иерархический характер. Дед, безусловно,
- глава семьи, а значит, бабка, его жена, у него в подчинении. Выходит, за
помощью дед обращается к тому, кто иерархически ниже его и тем выказывает свою
слабость. Что ж, больше ему рассчитывать не на кого. Но много ли толка от бабки?
Сил у неё не более, чем у деда, а скорее всего, и поменьше. И репка остаётся в
земле.
Мы слишком хорошо
знаем эту сказку и поэтому теряем драматизм ситуации. Структурно сказка разбита
на эпизоды с участием тех или иных лиц, и после каждого эпизода возникает
пауза. Слушателю (представим, что он слушает «Репку» впервые) заранее
неизвестно, будет ли следующий эпизод. Останутся дед (или уже дед и бабка) у
«разбитого корыта», или выход всё-таки будет найден.
Позвала бабка внучку. Внучка за бабку, бабка за дедку, дедка за репку – тянут-потянут, вытянуть не могут!
Оказывается, дед с
бабкой не так уж и одиноки. У них есть
внучка. Примечательно, что внучку зовёт бабка, а не дед. В соответствии с
иерархией традиционного мира девочка находится в непосредственном подчинении у
взрослой женщины, старшей на женской половине дома. Но внучка-девочка - ещё
ребёнок, не много она прибавляет к совместным усилиям деда и бабки. Репка
по-прежнему в земле, а кажется, использован уже последний резерв. Драматизм
возрастает.
Позвала внучка Жучку. Жучка за внучку, внучка за бабку, бабка за дедку, дедка за репку – тянут-потянут, вытянуть не могут! Позвала Жучка Машку. Машка за Жучку, Жучка за внучку, внучка за бабку, бабка за дедку, дедка за репку – тянут-потянут, а вытянуть не могут!
Нет, не полностью
опустел ещё дом. Кончились люди, но остались четвероногие их друзья. Интересно,
что дед, бабка и внучка безымянны, а собака и кошка названы по имени. Этим
подчеркивается, что они не случайны, не просто какие-то собака и кошка с улицы,
а почти члены семьи, жители этого дома.
То, что внучка зовёт Жучку- товарища своих игр, довольно закономерно. Но когда
очередь доходит до Жучки, кого ей позвать? В доме осталась лишь кошка, а ведь
известно, как ладят кошка с собакой. И вот чудо-репка перестраивает
мироустройство, на смену вражде приходит мир. Жучка зовёт, и Машка приходит.
Проверка на верность хозяевам, а по большому счёту – проверка, можем ли мы
забыть наши нелицеприятия перед лицом общего дела, может ли быть у нас это
самое общее, а с другой стороны: можем ли мы и такое – прощать врагов.
И вот самый пик
трагедии: все в сборе, а репка не выходит. Кого звать?
Позвала Машка мышку…
Кто такая мышка?
Если все остальные участники похода за репкой проживали в доме на законном
основании, то мышка – жилец незаконный. Подпольщица и воровка. Ведь и кошку
заводят в доме, чтоб приструнить мышей. Машка зовёт мышку, это – как если бы
полицейский стал звать на помощь преступника. Налицо нарушение установленного
порядка вещей, своего рода попрание справедливости.
По справедливости, должна была думать Машка, тебя следовало бы поймать и
съесть, а не давать тебе вцепляться в мой хвост. Но и мышкин поступок – чуть ли
не предательство. Ради каких-то будущих благ, довольно сомнительных (угостят ли
мышку репкой – ещё вопрос, а вот Машка угоститься ей может), мышка устремляется
на помощь своему злейшему врагу. Даже
не врагу в нашем людском понимании этого слова, мы ведь навыкли считать врагами
довольно приличных людей, а убийце, лиходею и мышкоеду. По мышиной
справедливости, кошке следует желать всяческого зла. Пусть мучается с репкой,
мышка может законно потешаться над этим забавным зрелищем.
Итак,
справедливость пришлось оставить. Ради чего? Не ради личной выгоды Машки (не
едят кошки репу), да и выгода мышки, как уже было сказано, просматривается с
трудом. Бабка, внучка, верная Жучка, Машка и мышка пришли на выручку к деду в
первую очередь ради любви. Чудо-репка выявила,
что в этом доме живут в мире и согласии, и каждый готов потрудиться, а
то и пострадать за ближнего своего. А в случае с мышкой – и за врага.
Смилостивилась мышка над теми, у чьего стола ей доводилось кормиться. А
милость, она – выше справедливости. Тут-то и раздалась земля, выпустила репку.
Сказка по своей
сути получается глубоко христианская. Мирная и светлая, и после неё так хорошо
на душе.